На главную страницу Предыдущие записи Следующие записи Оглавление свидетельств
Свидетельство Сестрицы Марии
Однажды на приём пришла женщина, неопрятная, болезненная. И записка у неё какая-то грязная, измятая. Когда она мне подала записку, и я посмотрела на женщину, чувство брезгливости появилось у меня, и я с таким чувством подала записку Братцу и сказала: «Наверное, женщина пришла с худой болезнью». Братец сказал: «А какие болезни бывают хорошие? А ты возьми и поцелуй её».
Я вышла и говорю женщине строго: «Подойди поближе, Братец велел тебя поцеловать». И поцеловала женщину. А самой даже противно стало. Когда я отвернулась, смотрю Братец в открытую дверь смотрит: выполню ли я Его повеление. Братец поцеловал меня, сказав: «Ну вот, я всю грязь снял с тебя».
И этим успокоил меня. Вот какая чуткость Дорогого Братца к обездоленному, больному, изувеченному грехами народу.
Дорогой Братец везде и всюду держал себя просто, не выявляя из себя выдающейся личности. Бывало, едем в поезде, Братец в вагоне не читал Евангелие, а всегда развернет газету и просматривает её. От еженедельных поездок, все проводники и дежурные по станции знали Братца, и с почтением относились - отдавая приветствие под козырёк, по-военному.
Братец держал нас очень строго, даже матерям нашим запретил ходить, сказав: «Вы сюда не ходите, сплетни не носите. А когда нужно будет, я сам вас позову».
Мы очень обижались на Братца, говоря, «живём хуже, чем в монастыре. Даже к окну нельзя подойти и через окно посмотреть». Братец отвечал: «Если бы вы жили в монастыре, к вам бы туда приходили подружки, мамушки да сватушки, а тут нельзя этого делать».
Однажды Дорогой Братец куда-то уехал на лошади. И откуда ни возьмись, как будто подсмотрела, пришла моя мама. И мы не успели с ней ни о чём поговорить, смотрим, открылась дверь, вошёл Братец и протяжно запел: «Блажен муж, иже не идёт на совет нечестивых, и на седалище губителей не сядет...»
Мамаша встала и говорит: «Прости, Дорогой Братец, я только что взошла, я ещё ничего не успела насплетничать».
Братец однажды сказал: «Бывает так: две собаки раздерутся из-за кости, и во время их драки подбежит третья собака и унесёт кость. А те дерутся, а кости уже нет. И получается из-за чего дерутся?»
Осенью в 1917 году, когда свершилась Октябрьская революция, при смене Временного правительства, Братец был вызван в органы ОГПУ.
Братец поехал. Когда мы доехали до Детского Села, на станции в вагон, где ехал Братец, вошли несколько лиц, представители ОГПУ. И сказали Братцу и сопровождавшим Его, что Братец свободен и может вернуться обратно в Вырицу.
Когда пересели в обратный поезд на Вырицу, Братец сказал мне: «Вот, Кузьмич, сейчас с приходом этой власти, у неё будет много врагов. Но придёт время, и все эти враги прейдут к единому. К единомыслию о разоружении. И тогда все они сядут за круглый стол и выберут от всех государств по 50 человек в контроль, чтобы государства не производили никакого оружия. Тогда орудия нигде производить не будут. Люди подойдут к миру, тогда всего будет много. Всё будет стоить одну копейку. А оружие будут делать только на Чёрном острове. И будут его выдавать охотникам для борьбы с хищниками».
Несколько десятков лет прошло, и сейчас, когда слушаю по радио, то вижу и удивляюсь, что Братец за столько лет вперёд сказал о этих намечающихся событиях дословно, что сейчас об этом говорят и читают люди всего мира.
В 1905 году, когда рабочие Петербурга собрались идти с крестным ходом к Зимнему дворцу во главе с попом Гапоном, некоторые трезвенники, узнав об этом, просили Братца благословить их пойти с этим шествием. Братец сказал: «Подождите, вам там делать нечего».
И трезвенники не ослушались Дорогого Братца и не пошли. А вечером на чаю Братец сказал: «Ну вот, во что всё это вылилось? Кровавое воскресенье. Сколько пролито крови невинной. Если бы вы пошли, и с вами бы это получилось».
Братец как любящий пастырь оградил своих овечек от погибели.
Братец однажды сказал: «Илью - пророка ворон кормил, приносил ему хлеба, а нас кормят, вот такие, как Воронин, Сорокин, Орлов, Волков и т. д.»
Когда сестриц взяли, Братец сказал: «Ученики закинули сеть и уловили рыбу мелкую и крупную. У нас в коммуне рыба мелкая, а теперь я сам поеду и уловлю рыбу крупную. Пусть нас не судит баба деревенская, а пусть судит губернская».
Идём однажды по Павловскому проспекту, Дорогой Братец и нас двое коммунаров. Остановились у дома бетонщика. И Братец сказал: «Вот вы теперь идёте рядом со мной, а придёт время, вас не допустят ко мне. В недельку раз только увидите меня и то, когда позову вас».
Когда организовалась коммуна, трезвенники подарили коммуне семь коров.
Первой была Чернавка - её подарил трезвенник из Луги -и ещё улей пчёл. У нас в коммуне была бабушка Лизавета, она ходила по колонии и собирала помои. И вот, смотрим, наша Чернавка перестала есть, пить. Несколько раз обращались к Братцу с этим вопросом. Братец как бы внимание не обращает. А однажды сказал: «Корову нужно прирезать, у неё гвозди. На племя от неё у нас растёт тёлочка, кожа пойдёт на обувь, а мясо собакам».
Когда Чернавку прирезали, Братец велел тщательно разобрать и рассмотреть внутренности. И когда всё было тщательно просмотрено, нашли девять гвоздей сапожных в желудке. Тогда Братец сказал: «Теперь помои, которые собираются, нужно процеживать и просматривать и разбирать».
А когда с кормами стало получше, тогда Братец велел больше помои не собирать.
Свидетельство Сестрицы Грушеньки
Первое время, когда Братец был странником, у него все карманы в пальто были отрезаны. Поэтому, когда кто-либо опускал монету незаметным образом в карман, она проваливалась, и Ему говорили: «Странник, монету потерял». Братец всегда отвечал: «Ничего я не потерял, всё моё при мне».
Один трезвенник просил в записке: «Дорогой Братец, помолись, чтобы мне всё запомнить, что ты читаешь на Беседах своих». Братец ответил: «Голова лопнет».
Однажды Сестрица Груша сказала: «Дорогой Братец, как Ты всё запомнил, что читал в Писании. Ведь столько лет прошло, а ты всё помнишь?» Братец ответил: «Когда меньше будешь болтать, тогда всё будешь запоминать».
Однажды у Братца собрались несколько трезвенников, которые говорили Слово Божье, среди них был проповедник из города Костромы. Трезвенники рассказали Братцу о недостойном поведении костромского трезвенника.
Этот трезвенник пал на колени перед Дорогим Братцем и со слезами сказал: «Дорогой Братец! Всё то, что они про меня сказали, всё это правда».
Братец сказал: «Ну вот, кто из вас без греха, брось в него камень».
Все присутствующие заплакали и попросили прощение.
Многие представители религиозных общин укоряли Братца, говоря: «Вы, Братец, идёте против заповеди Божьей, благословляя своих последователей идти на войну».
Братец сказал: «Ни один военный завод ещё не отлил ни единой пули для моего трезвенника. - И добавил: - Если на тебя зверь сделает нападение, ведь ты будешь защищаться?»
Это дело было до Первой мировой войны. Однажды мы собрались на домашнюю беседу. Дворник дома заявил городовому, что чуриковцы собрались. Городовой заявил в участок. Из участка пришли, всех записали, а некоторых потащили в участок.
Когда об этом сказали Братцу, Он ответил: «Придёт время, этот дом по вязанкам разнесут».
Пришло время после революции, деревянные дома ломали и дрова продавали на вес, для топлива. Я сам покупал дрова на вес от этого дома и вязанками носил к себе домой на топку.
У меня болели ноги, и я решил поехать в коммуну поработать. Утром все вышли во двор. Председатель всех послал по наряду работать, а я стою.
Идёт Братец, председатель спрашивает: «Дорогой Братец, а, куда его послать?» Братец сказал: «Пошли на осоку, косить». А я думаю: «Боже мой! ноги больные и на осоку?» Но пошёл. Влез в воду, чувствую вода тёплая, пошёл дальше, вода ещё теплее. Покосил день, а когда закончил работу, вышел и пошёл здоровыми ногами. Вот какая милость Божья!
Я работал на копке колодезя. Приустал и думаю, кто бы подменил меня, а я бы отдохнул немного. В это время Братец вышел из кузницы. Подошёл ко мне и говорит: «Роман, ты устал? Давай я подменю тебя». Мне стало стыдно. И куда моя усталость девалась. И я усерднее стал работать.
На главную страницу Предыдущие записи Следующие записи Оглавление свидетельств